Калининградская «Комсомольская правда» посвятила 26 ноября 2009 года отдельную статью возможности работы с постройками Ганса Шаруна на востоке нынешней Калининградской области, и тому, как развилась идея «инстерГОДа». При достойно малом количестве ошибок следует, всё же, указать на известные упрощения.

Так, восточнопрусское восстановление началось не «по окончании Первой мировой войны», а ещё во время неё, как бы не было нам сложно в это поверить. Именно этому обстоятельству мы можем быть благодарны за  столь удивительный — и логичный! — извив истории, когда «настоящее немецкое качество» новых прусских домов строили не пруссаки, а попавшие им в плен неквалифицированные, а зачастую и вовсе неграмотные русские.

Также и пятисотенная команда «архзаступников» отправилась в провинцию не в 1918 году, как предполагал бы текст статьи, а уже в 1915м. Что же до свободы действий, то она, действительно, была. Вот только это была свобода безвоздушного пространства, свобода нужды: страна ждала от провинции военного урожая, здесь же недоставало скота, рук, сараев… кирпичей, цемента, черепиц! Подобная вольность и бедность и стали тем необычайно плодородным грунтом, на котором взросло восточнопрусское восстановление.

Поспорить должно и с другим высказыванием, обрезанным так, что смысл его оказался частично искажён: проект «расширенного Инстерфеста», позднее ставшего «инстерГОДом» не ставит себе целью увлечь и привлечь туристов: приедут те, покажем и им, первоначальной же целью всех мероприятий является сам город и его горожане. Лишь обратившись к собственным своим возможностям и нуждам может «оригинальная прусско-русская или русско-прусская… архитектурная школа» стать чем-то большим, чем простым набором ходульных формальностей.